Сыч и Фокс - офицеры 92-й бригады. В мирной жизни - друзья Леха и Коля. Сейчас они сражаются в районе легендарной Авдеевской промзоны.
«Во время прошлой ротации военным было, мягко говоря, невесело: Сыча серьезно ранило, и Фокс вытаскивал его с места обстрела, - рассказывает Ольга Омельянчук из Фонда «Вернись живым» (Повернись живим). - На пятом году войны Леха - единственный, кто на мой вопрос: "Почему ты ждал повестку до мая 15-го и не пошел воевать еще в 14-м?" - честно отвечает: "Было страшно". Сыч не служил "срочку", на гражданке работал менеджером и выучился на лейтенанта уже во время войны. Он почти все время улыбается - очень открытый и, на первый взгляд, даже беззаботный парень. Хотя это, конечно, не так: Сыч - командир взвода с подчиненными, бесконечными приказами, операциями и выполнениями».
Обстрел в Марьинке, когда чудом остался жив, Леха вспоминает, как эпизод из серии "проснулся утром, сварил кофе".
«Я, - говорит, - поехал на фронт на своей Shkoda Fabia. Это был обычный день: приехал на машине забрать пацанов с ВОПа и тут "прилетело". Первая мина разорвалась подальше, а вот вторая уже легла совсем близко. Я слышал ее, но не успел даже лечь на землю - просто пригнулся. Возле меня стоял разведчик, как только стало тихо - я крикнул ему: "Живой?!" На что услышал: "Да! Я - 300".
«Трехсотый» означает ранение. Сыча тогда тоже ранило - осколки перебили ему ноги, посекли живот и зацепили ряд внутренних органов. Но ему сперва, показалось, что все не так плохо: он чудом подбежал к сослуживцу и таким же чудом дотащил его до автомобиля. Если учесть, что у военного, ко всему, тогда еще была загипсована правая рука, то перетаскивание товарища можно смело считать полноценной спецоперацией.
"Разведчику сильно посекло ноги от пяток и аж до бедер, он пережил уже кучу операций и до сих пор продолжает лечение - нужен искусственный коленный сустав", - рассказывает военный.
В состоянии болевого шока и сильного выброса адреналина, Леха умудрился вернуться на место "прилета", чтобы забрать автомат сослуживца.
"И после этого, - смеется, - я уже "ушел" - потерял сознание. Когда открыл глаза, то увидел Фокса с еще одним бойцом. У меня шла кровь через рот, пацаны неслабо перепугались, а я еще пытался раздавать команды: "Тащите меня в тачку, заводитесь и поехали!" В машину тоже попали осколки от мины, и она, естественно, не завелась. В итоге, нас эвакуировали медики. Потом помню уже только потолок больничного коридора и операционной".
Сыча тогда в прямом смысле слова соткали врачи. Огромные шрамы остались на ноге и животе: швы поменьше - это места попадания осколков, а большие стеганные - это места, откуда вытаскивали остатки вражеской мины.
Леха гордится, что ходит и вернулся на службу. По состоянию здоровья он теперь "частично пригоден", так что может в любой момент разорвать контракт.
"Но, - подытоживает, - еще повоюю. Тем более, кроме боевых товарищей, со мной в одной бригаде служит отец. Он уехал на фронт еще в 14-м, папа - капеллан, и в свои 65 лет, в случае необходимости, готов отложить Библию и взять в руки автомат".
