Журналисты издания «День» посетили знаменитый Авдеевский коксохимический завод и пообщались с его руководителем Мусой Магомедовым.
«Наверное, чтобы понять, что именно для прифронтовой Авдеевки Донецкой области означает коксохимический завод, входящий в группу «Метинвест», нужно побывать в городе и пообщаться с людьми, почти четыре тысячи которых там работают. Под обстрелами (с начала войны на Донбассе было зафиксировано 320 попаданий по Авдеевскому коксохиму), буквально рискуя здоровьем и жизнью, люди продолжают приходить на работу. А в моменты самых сложных военных обостренный даже жить там», - говорится в статье.
Гендиректор АКХЗ Муса Магомедов рассказал журналистам о том, что довелось пережить заводу и его работникам за последние три года:
«Может, я скажу банальные вещи, но, поверьте, это правда — мы здесь одна команда, одна семья. Поэтому, мне никогда не приходится мотивировать людей на работу под обстрелами… Они и так достаточно мотивированы.
Авдеевцы - вообще уникальные люди. В самые тяжелые моменты они говорили: «Мы не дадим остановить наш завод…» Люди относятся к заводу не просто как наемные работники, которые могут прийти, отработать свое время и уйти. Большинство из рабочих имеет свою историю с коксохимом - либо их отцы здесь работали, либо деды, либо дети сейчас трудятся. То есть завод - как часть семьи для многих людей. Поэтому даже в самые тяжелые времена у нас из четырех тысяч сотрудников только 700 человек уехало. А сейчас многие уже вернулись назад. Всех, кто возвращается, — обязательно берем назад на работу.
Бороться за производство во время войны научила сама жизненная реальность. Первое - когда начинает прилетать снаряд, нужно максимально быстро оказаться в защищенном месте. У нас есть восемь убежищ в рабочем состоянии на территории завода. Также есть много тоннелей под землей, о которых люди знают.
Во время активных обстрелов до двух тысяч человек из города жили на территории завода. Всех пускали - потому что именно здесь было относительно безопасно. Мы обеспечивали людей водой, питанием. Также важно, что мы постоянно проводим тренировки, что нужно делать в случае попадания и возгорания. Когда было плохо со связью, сеть «лежала», мы оперативно закупили много раций, чтобы всегда быть на связи. Теперь имеем коммуникацию в любых условиях, жизнь научила. Это плохой, может, даже трагический, но... опыт. Если мы первую консервацию во время первой остановки завода сделали за четверо суток, то последнюю — за четыре часа. Мы научились очень быстро консервироваться.
…Много вещей в этом процессе мы попросту придумали сами, их вообще не было. Например, когда консервировались батареи, нужно было обеспечить герметичность, чтобы температура не уходила. В стояках, где идут большие болты, мы усовершенствовали методику. Первый раз мы раскручивали болты, подымали их, ставили специальный метал и теплоизолирующие маты. Все это, чтоб вы понимали, занимало на каждую часть работы по полчаса. Потом мы придумали так называемый «купол» — вырезали из метала специальные купола, где уже наклеены теплоизолирующие маты, и для того, чтобы заглушить работы, мы теперь тратим 5-7 секунд.
Полученный опыт был возможен только в результате упорства людей и желания сохранить производство.
…Могу сказать совершенно точно, что подавляющее большинство попаданий по заводу были только потому, что он находился на тот момент на линии фронта. Идет война. Всегда были и есть сплетни разного рода — когда говорят, что боевики целенаправленно бьют по заводу. А по ту сторону будут говорить, что это вообще ВСУ обстреливают завод, потому что «Донбасс им не нужен». Это все бред. Стоит только немного подняться на любую возвышенность над заводом, и сразу все видно — кто и откуда стреляет. А завод — он, повторюсь, просто на линии огня.
Да, были целенаправленные обстрелы, когда били по городу, я это совершенно четко помню в феврале: выскакивают танки, «отработали» прямой наводкой по городу и сразу же убрались. Думаю, цель — вызвать панику в городе, чтобы люди ухали. Это было. А по нам, по заводу, если не ошибаюсь, целенаправленно били только два раза. Разговоры о шантаже нас или акционера — это просто сплетни. В любом случае, на меня, как на руководителя завода, никто и никогда не выходил и никаких попыток шантажа не предпринимал. А если бы и попытались — сразу «в сад».
…В свое время глобальной проблемой для завода был вопрос электроснабжения. К предприятию шло четыре линии электропередач: две макеевские и две ясиноватские. В ходе боевых действий они перебивались более 200 раз, но всегда оставалась то одна линия, то вторая, поэтому остановок АКХЗ было всего 15.
Но в феврале 2017 года была перебита последняя линия и мы остались на собственной генерации. Работники предприятия совместно с ДТЭК проложили линию от Очеретино до АКХЗ, поэтому сейчас у нас есть два ввода с контролируемой Украиной территории, что позволяет заводу работать более надежно. И это тоже наше «ноу-хау».
Когда строился завод, необходимости в это вообще не было. Было четыре независимых энерговвода. Никому в голову не могли прийти, что можно остаться сразу без всех четырех. И вот когда было февральское обострение, нам отбили все «вводы». Но, не смотря на это, мы смогли удержать самостоятельную генерацию и главное — удержать тепло. Мы отключили три батареи, а высвободившееся тепло использовали на обогрев города. Скажу откровенно — нам пришлось делать выбор: либо батареи, либо город. Мы понимали, что батареи еще можем вывести из консервации, а если заморозим город, то уже все. Мы же помним пример Алчевска, когда даже в мирное время всей страной восстанавливали город. А во время войны я совершенно четко понимал, что это будет еще хуже.
Кстати, на День МСЧ было выступление президента, где он всех похвалил за то, что в феврале они хорошо отработали, в том числе в Авдеевке, и сохранили городу тепло. Но почему-то забыл о нас. Скажу прямо — если бы не завод, палатки МЧС, конечно же, город бы не обогрели».
